Борис Иогансон. Индустриальные пейзажи, портреты, быт советского времени.
Произведения Бориса Владимировича Иогансона стали неотъемлемой частью советского искусства с первых шагов его истории. В них нашёл отражение революционный пафос нашей эпохи, их герой — новый советский человек. В картинах Иогансона изображена с покоряющей силой революционная борьба народа, суровое и вдохновенное время 1920-х годов. В его портретных образах раскрывается высокий моральный облик строителей нового мира.
Иогансон родился в 1893 году в Москве в семье, где литература, живопись, музыка были в большом почёте. Девятнадцатилетним юношей он окончил студию художника П. И. Келина, а в 1913 году стал студентом Московского училища живописи, ваяния и зодчества. Именно здесь, под руководством таких великолепных мастеров и педагогов, как К. А. Коровин, А. Е. Архипов, Н. А. Касаткин, С. В. Малютин, Л. О. Пастернак, сформировался его талант и определились его художественные симпатии. В 1918 году, окончив Училище, Иогансон вступил на самостоятельный творческий путь, который спустя немного лет привёл его в ряды ведущих советских живописцев.
Нелегко было совсем ещё молодому человеку и начинающему художнику определить то главное направление, которое в конце концов победило в советском искусстве. Очевидно, основополагающую роль здесь сыграла та реалистическая ориентация, которую Иогансон получил в Училище живописи. Не случайно он стал одним из первых членов АХРР (Ассоциация художников революционной России) — объединения, поставившего своей целью правдивое изображение революции и воссоздание образа её героя-труженика, осознавшего себя строителем новой жизни.
С вступлением в АХРР Иогансон с головой погрузился в кипучую деятельность. Работал в издательствах рисовальщиком и иллюстратором. Принимал активное участие в художественной жизни столицы. А главное — внимательно всматривался в окружающую жизнь, которая предлагала массу различных сюжетов и поражала образами людей различных социальных групп. Так вырабатывались зоркость и острота взгляда, которые пригодились впоследствии, в пору работы над монументальными сюжетно-тематическими полотнами.
С самых первых самостоятельных шагов Иогансона влекла к себе жанровая живопись, дающая возможность показать людей в различных бытовых и общественных ситуациях. Эта склонность, как признаётся художник, возникла ещё в пору первых посещений Третьяковской галереи и постоянного общения с картинами передвижников. Хотелось и приложить своё уже достаточно окрепшее мастерство рисовальщика и живописца к чему-то очень значительному и по-настоящему нужному. Это мастерство обнаруживается в убедительных и выразительных по живописи автопортретах художника, в крепко построенных натюрмортах, среди которых выделяется широко написанный «Натюрморт с картошкой» (1918), в отличной живописной композиции «Цирк», созданной ещё в 1915 году.
 |
|
Борис Иогансон "Натюрморт с картошкой". Этюд. 1918 г. Картон, масло. 0,32 х 0,44 |
И вот в 1925 году после творческой командировки на Кавказ Иогансон пишет картину «Строительство ЗАГЭС». В какой-то мере это произведение является дальнейшей разработкой темы, увлекшей художника ещё в 1922 году, когда он создал картину «На борьбу с разрухой (Восстановление разрушенного моста)». Но теперь тема эта получила и более развернутое и более глубокое решение. Это один из первых в советской живописи индустриальных пейзажей, исполненный особого подъема и внутренней экспрессии. Иогансона глубоко взволновал размах строительства гидростанции. И этот размах ему удалось передать. Горы, изображённые художником на дальнем плане, словно отступили перед натиском человека, признали его силу и превосходство. Они не столько аккомпанируют хаосу различных сооружений, вышек, кранов, сколько контрастируют с ними своими плавными очертаниями и монументальными формами. Но в картине ещё далеко не всё претворено в чисто художественном смысле. Стремясь не упустить ничего в изображении строительства, Иогансон всецело подчиняется натуре, отдавая тем самым дань той документальности, которая имела широкое распространение в искусстве 1920-х годов. В картине «Строительство ЗАГЭС» художник достиг немалого. Здесь таится то, что будет свойственно гораздо более значительным полотнам Иогансона: стремление поведать о важном в окружающей действительности, желание идти в ногу со временем, наконец, жажда художественного познания нового, которая проявляется в овладении незнакомой темой. В этом первом большом полотне художника люди в сущности отсутствуют, тогда как в наиболее значительных его произведениях образ человека — это всё. Конечно, «Строительство ЗАГЭС» — это совсем иной жанр живописи, нежели картины «Допрос коммунистов» или «На старом уральском заводе». Талант Иогансона — великолепного живописца и умного художника — это не талант пейзажиста, а талант мастера сложной исторической или жанровой композиции, где выразителем дум и мечты художника является человек со всей глубиной его внутреннего мира и ярким своеобразием его индивидуального облика.
Иогансон, видимо, осознал это вскоре же после создания картины «Строительство ЗАГЭС», так как спустя три года уже появились его тематические полотна, оставившие заметный след в истории советского искусства второй половины 1920-х годов. Полотна эти весьма различны по своим темам и сюжетам, и в то же время их объединяет нечто общее — страстная заинтересованность художника в судьбах родной страны, глубокий интерес к личности человека, стремление увидеть в нём характерное и типическое.
 |
|
Борис Иогансон "Строительство ЗАГЭС". 1925 г. Холст, масло. 1,22 х 1,69 |
Симптоматично, что три свои первые наиболее значительные картины Иогансон написал в 1928 году, когда советская живопись уже достигла серьёзных успехов. Не только членами АХРР, но и художниками, входившими в другие творческие объединения, были созданы произведения, в которых нашли отражение новый быт советских людей, новые общественные отношения. Творчество Иогансона развивалось в этом общем широком потоке советской живописи. Но, как всякий большой художник, он внёс нечто своё и важное в темы, которые разрабатывались его товарищами.
Так, образы молодых людей в картине Иогансона «Рабфак идёт» (1928) сродни многим в искусстве тех лет. Однако бросается в глаза глубина их индивидуальной характеристики. И это сообщает картине жизненность и достоверность. Герои картины близки зрителю именно потому, что их облик очень конкретен; и рабфаковца, возглавляющего группу, и девушку, в открытом лице которой читается ясность внутреннего мира и глубокий интерес к окружающему, и, наконец, совсем ещё юного паренька, заглядывающего в книгу, которую держит его товарищ. Расположенные на первом плане, они чётко выделяются компактной группой на фоне городского пейзажа. В их решительном размашистом шаге, подчеркнутом Иогансоном, ощущается напор и энергия молодости, огромный запас нерастраченных сил. Приём построения композиции по диагонали усиливает это впечатление, сообщая вместе с тем внутреннюю динамику всему художественному образу картины. Важной частью полотна является городской пейзаж дальнего плана. Он не просто характеризует место действия. Изображая слева строящееся здание, закрытое лесами, Иогансон словно вспоминает свою картину «Строительство ЗАГЭС». Но здесь акценты меняются. Поместив рабфаковцев на фоне этого здания и сосредоточив всё своё внимание именно на них, художник как бы раскрывает перед нами внутренний мир изображённых молодых людей, которым суждено возводить светлое здание социализма.
 |
|
Борис Иогансон "Рабфак идёт (Вузовцы)". 1928 г. Холст, масло. 1,32 х 1,09 |
Совсем в ином ключе решается Иогансоном картина «Советский суд» (1928). Работая над этим полотном, он, наверное, не раз вспоминал произведения В. Е. Маковского, в которых замечательный русских художник запечатлел сцены царского суда. Иогансон поставил своей целью показать совершенно иную, новую атмосферу советского суда, его демократичность. Художник старался быть предельно ясным в построении сюжета и в характеристике действующих лиц, следуя в этом за Маковским и другими художниками-передвижниками.
Не оставляя без внимания обстановку помещения, где происходит суд, метко характеризуя второстепенные персонажи — судей, секретаря, присутствующих в зале людей, Иогансон, естественно, выделяет главных действующих — женщину с младенцем на руках, с изможденным лицом, и толстого мужчину, очевидно, кулака, в длинном, до пят, распахнутом чёрном тулупе. Само «дело», видимо, не представляет трудностей для суда, его суть ясна и зрителям картины: женщина пришла с просьбой о материальной помощи со стороны человека, являющегося отцом ребёнка. Не вызывает сомнения и решение в пользу матери. Вывод этот напрашивается благодаря убедительной внешней и психологической характеристике главных персонажей картины. Зритель не может не сочувствовать матери ребенка; в то же время кулак с откормленной красной физиономией, с жаром доказывающий свою правоту, не вызывает ничего, кроме отвращения. Иогансон достигает этого, не окарикатуривая образ кулака. Он лишь подчеркивает наиболее характерные признаки этого типа людей: самонадеянность, наглость. Весь облик этого человека намеренно противопоставляется художником всем окружающим: его одежда добротна, только он один изображён в активном действии, лишь его фигура высится словно неуклюжий монумент в скромной комнате, единственным украшением которой является портрет М. И. Калинина.
 |
|
Борис Иогансон "Советский суд". 1928 г. Холст, масло. 0,80 х 1,08 |
Хотя в этой картине Иогансон ещё далеко не полностью обнаружил свои живописные возможности, отдельные части её написаны с блеском. Особенно фигура кулака — его красная физиономия, украшенная рыжей бородой; широкий тулуп, в котором великолепно передана мягкость коричневатой овчины и серебристость каракулевого воротника. Вся колористическая режиссура выдержана художником с большим тактом: все краски приведены к единству общим тёплым коричневатым тоном; лишь ярко-красная скатерть стола, за которым расположились судьи, — звонкий цветовой акцент, он разделяет судей и всю остальную публику в зале.
Третье произведение Иогансона 1928 года — «Узловая железнодорожная станция в 1919 году». Она была заказана художнику для выставки, посвященной 10-летию Красной Армии. Картина создана на основе живых воспоминаний. «Я с охотой взялся за неё, — писал впоследствии Иогансон, — так как во время своих путешествий, в основном по железной дороге, насмотрелся сцен на узловых станциях во время голода». Одна из сильных сторон картины в том, что она воспринимается как рассказ очевидца. Это масштабное произведение переносит зрителя в суровую эпоху первых лет революции, когда наряду с голодом, неустроенностью и трагедиями многих и многих людей отчётливо и ярко проявилась революционная устремлённость народа, его вера в грядущее. Картина «заселена» людьми, характеризованными художником метко и убедительно. И в этом её большое достоинство. Именно многочисленные персонажи дают возможность почувствовать время гражданской войны, тяжёлый быт тех лет. На перроне и около него расположились группы беженцев, давно покинувших родное гнездо и мыкающихся по запруженным людьми железнодорожным станциям. Здесь и женщина с младенцем на руках, и семья крестьян, в тоске ожидающих попутного состава, и нищий, с завистью наблюдающий за завтракающим мужиком. Ожидающим поезда противопоставлена группа слева. Здесь изображен рабочий, отправляющийся на фронт, и провожающий его товарищ. В сопоставлении этом таится глубокий смысл. Художник как бы говорит, что, несмотря на разруху, голод и холод, в стране есть силы, противостоящие всем невзгодам времени, и что этим силам принадлежит будущее. Мысль эта не преподносится Иогансоном «в лоб». Она раскрывается постепенно. По мере внимательного рассматривания картины всё яснее становится её содержание и внутренний подтекст.
«Узловая железнодорожная станция» свидетельствует о том, что уже в конце 1920-х годов Иогансону по плечу была сложная «хоровая» композиция с большим числом действующих лиц. И здесь он проявил себя мастером режиссуры, умело компонующим многочисленные фигуры людей, умеющим акцентировать внимание зрителя на тех или иных персонажах для выражения определенного эмоционального содержания.
 |
|
Борис Иогансон "Узловая железнодорожная станция в 1919". 1928 г. Холст, масло. 2,10 х 3,52 |
«Узловая железнодорожная станция» представляет собой сложное многоплановое полотно, где сталкиваются различные человеческие судьбы. Ясна основная идейная направленность этого произведения — художник утверждает жизнь в её реальных противоречиях. И, утверждая её, видит то главное, что определяет ход истории, те прогрессивные силы, которым принадлежит будущее.
Эта картина открывает собой серию историко-революционных полотен, созданных Иогансоном в последующие годы. Уже в 1928 году он пишет картину «Обыск в профсоюзе (1905—1907)», в известной мере предвосхищающую знаменитое полотно «Допрос коммунистов». В 1931 году художник работает над картиной «Расклейка прокламаций на Западе». В 1932 году возникает картина «Владимир Ильич Ленин на Красной площади». В этом же году им начата композиция «Расстрел революционеров», над которой он работал до 1964 года. Каждое из этих произведений по-своему интересно. В одном случае привлекает остроконфликтное решение сюжета, в другом — общая торжественность исторического момента, убедительно переданная художником, в третьем — бурная экспрессия драматического действия. И всё же эти полотна были лишь подготовкой к произведениям Иогансона, составившим эпоху в развитии исторической советской живописи, к картинам «Допрос коммунистов» и «На старом уральском заводе».
Глубоко прав Н. В. Томский, когда говорил, что «образы коммунистов, созданные Иогансоном, воспринимаются своеобразной эмблемой времени, такой же впечатляющей, как «Рабочий и колхозница» Мухиной». Действительно, картина «Допрос коммунистов» (1933) вобрала в себя то лучшее, что было найдено советскими живописцами, работавшими в историко-революционной теме до 1933 года. В этом произведении, страстно революционном по своему эмоциональному содержанию, великолепно выражена классовая сущность борьбы со старым миром угнетения и насилия. Здесь Иогансон достигает, предельной социальной заострённости образов, тем самым выступая подлинно советским мастером, в полный голос заявляющим о своих политических симпатиях, решительно стоящим на стороне народа, на стороне революции.
 |
|
Борис Иогансон "Допрос коммунистов". 1933 г. Холст, масло. 2,11 х 2,79 |
«Допрос коммунистов» представляет собой особый тип картины, в основе которой лежит драматический конфликт большого социально-общественного накала. Этот конфликт, эта историческая трагедия, воплощенная в столкновении двух классовых сил, даёт возможность художнику выявить передовые, прогрессивные идеи эпохи. Для советской живописи появление такого произведения было принципиально новым явлением.
В «Допросе коммунистов» Иогансон показал людей, совершивших революцию. Безвестные герои, гордые и непримиримые перед лицом врагов и на пороге смерти, олицетворяют собой беспримерное мужество и революционную стойкость народа, его непоколебимую уверенность в торжестве великих идеалов коммунизма.
 |
 |
| "Допрос коммунистов". Фрагмент | "Допрос коммунистов". Фрагмент |
Сюжет картины — допрос взятых в плен коммунистов в белогвардейской ставке — глубоко жизненный и исторически правдивый. Он много раз повторяется в произведениях советской литературы, посвящённой гражданской войне. Но сила художественного обобщения, заключённая в картине, как и глубина содержания, не исчерпывается сюжетом. Всем композиционным и колористическим строем полотна, а главное, глубокой психологической трактовкой образов, Иогансон утверждает победу правого дела.
Каким же путём достигает Иогансон впечатления несокрушимой внутренней силы взятых в плен коммунистов и поражения белогвардейцев в немой схватке, представленной в картине? Коммунисты — мужчина в кожаной куртке и женщина, облачённая в овчинный тулуп,— изображены в рост, монолитной группой. Это сообщает им устойчивость и значительность. Их решительные позы говорят об уверенности в своих силах. Убеждённость, сознание своей правоты прекрасно выражены и волевыми, открытыми лицами коммунистов. Они являются композиционным и смысловым центром картины, они главенствуют в ней, они ключ, открывающий смысл происходящего.
Иогансон долго не мог найти положения, поз фигур белогвардейцев. Сначала он изобразил одного из офицеров стоящим. Художник пишет: «Стоящие коммунисты и стоящий допрашивающий пластически не увязывались в композицию. Как только я посадил в кресло жандармского полковника, всё стало на место и получило более глубокий смысл, получилось желаемое, а именно: коммунисты, несмотря на то что они в плену, наступают, а белые загнаны в угол».
Огромное значение для раскрытия содержания картины имеет колористическое решение. Цветовыми доминантами являются в ней тёплый коричневато-красный тон ковра, холодный синий тон ночного неба, которое виднеется в окно, и голубой цвет мундира сидящего спиной к зрителю жандармского полковника. Эти тона борются друг с другом, усиливая напряженную атмосферу изображенного драматического конфликта, представленного художником.
Жизненная убедительность изображённой сцены не была бы столь впечатляющей, если бы не мастерство Иогансона в передаче пластической осязательности фигур, одежды, различных предметов, самой атмосферы плохо освещённой комнаты, где тени прячутся по углам и едва видна фигура часового, стоящего у двери. Великолепно написаны фигуры коммунистов, роскошный ковёр под их ногами, голубой мундир полковника, золочёное кресло, на котором он сидит. Иогансон не стремится к тщательной детализации, которая в данном случае лишь отвлекала бы внимание. В картине всё выверено до последнего мазка, и это сообщает ей цельность, внутреннее единство и даёт возможность сразу уловить основное в произведении.
Картина «Допрос коммунистов» стала важной вехой в развитии советской живописи. Остроконфликтный сюжет с тех пор прочно вошёл в арсенал художественных средств советского искусства.
Не меньшую роль в формировании живописи 1930-х годов сыграла и другая картина Иогансона — «На старом уральском заводе» (1937). Если в «Допросе коммунистов» художник представил кульминацию революционной борьбы, то в последующем своём полотне он переносит зрителя в эпоху, когда рабочий класс России стал осознавать свою силу.
 |
|
Борис Иогансон "На старом уральском заводе" (Урал демидовский). 1937 г. Холст, масло. 2,80 х 3,20 |
Как и в предыдущем полотне, в основу картины «На старом уральском заводе» положен социальный конфликт. Фигуре рабочего на первом плане и находящимся за ним другим рабочим и мальчику-подручному противопоставлены фигуры заводчика и приказчика. Поединок развёртывается между рабочим и заводчиком. Остальные действующие лица лишь дополняют повествование, оттеняя и по-своему усиливая выразительность основных персонажей. Эти первоплановые фигуры озарены невидимым зрителю источником света, который находится слева, за рамой картины; остальные персонажи погружены в тень. Прием этот позволил художнику прекрасно охарактеризовать место действия — мрачное помещение литейной, где людей трудно рассмотреть, где копоть скрывает черты их лиц.
Взгляды трёх рабочих и мальчика устремлены на заводчика, но он не главное действующее лицо. Центральная фигура — сидящий около горна рабочий; он с ненавистью смотрит на «хозяина». Его лицо освещено, а лицо заводчика погружено в тень, и яркий свет падает лишь на правую часть его головы.
 |
|
"На старом уральском заводе" Фрагмент |
Художник строит композицию таким образом, что невольно сравнивается рабочий и «хозяин». Постепенно начинаешь видеть, насколько выше, значительней по своему внутреннему содержанию образ рабочего в ветхой запачканной одежде, которая кажется особенно убогой по сравнению с богатой меховой шубой, отделанной мехом шапкой и белыми фетровыми валенками «хозяина». Заводчик, несмотря на свою внешнюю импозантность, внутренне ничтожен рядом с главным героем картины.
Вывод, который делает зритель, рассматривая картину, является результатом глубокого психологического раскрытия образов, умелой режиссуры, убедительного живописно-пластического решения произведения в целом. Последнее особенно важно. Иогансон много раз говорил о том, что идея в произведении искусства, как бы ни была она важна и значительна сама по себе, не в силах воздействовать без совершенного пластического воплощения. Картина «На старом уральском заводе» является прекрасным подтверждением этому. Правда жизни выступает в ней пропущенной через творческое воображение и переживание художника. А это переживание реализуется в совершенном живописно-пластическом решении, в создании типических образов, в драгоценности всей красочной поверхности холста.
 |
|
"На старом уральском заводе" Фрагмент |
Если пристальнее взглянуть на рабочего, то станет особенно ясно, с каким вдохновением писал свою картину Иогансон. Художник великолепно построил его фигуру, сообщив ей особую монолитность, весомость. Силуэт её не дробится и очерчивается плавной замкнутой линией. Художник изобразил рабочего сидящим. Но зрителю нетрудно представить себе, каким богатырём явится он, если разогнёт свою спину и станет во весь рост. Прекрасно его лицо с правильными, хочется сказать — классическими чертами, оно написано превосходно, как и вся фигура рабочего. Художник отказывается от скрупулёзной детализации. В лице обращают на себя внимание прежде всего глаза. Они живут, они предельно красноречивы, в них заключено главное — они выражают силу и непримиримость. Остальные черты лица — волевой подбородок, прямой нос, открытый лоб — словно дополняют представление о сущности изображённого человека. Характерно, что чем дальше отступает Иогансон от глаз, тем более широко и общо он пишет. Если зритель отчетливо видит небритый подбородок и щёки, то скрытое в тени ухо и спутанные на затылке волосы он скорее «угадывает». Так создаётся определенная градация существенного и второстепенного в лице рабочего, и закону этой градации подчинена вся картина.
Картины «Допрос коммунистов» и «На старом уральском, заводе» были написаны художником в годы, когда советское искусство достигло своей зрелости. Именно в это время многими живописцами, скульпторами, графиками были созданы произведения, определившие лицо советской художественной культуры. Чувство уверенности в правильности пути, по которому вела народ Коммунистическая партия, находило отражение во всех сферах духовной жизни, в том числе и в искусстве. Умонастроение эпохи определило идейную направленность, эмоциональное содержание произведений Иогансона. В своих полотнах художник великолепно выразил своё время. Это сообщило им огромную убедительность и значение подлинного феномена на путях истории советского искусства.
Иогансон всегда оставался очень чутким к веяниям времени. Брался ли он за решение современной темы или погружался в далёкое прошлое, в его полотнах неизменно присутствовали чувства и мысли, которыми жили его современники. Даже в совсем, казалось бы, незначительных произведениях художника ощущается его глубокая приверженность к окружавшей действительности. Вот скромный натюрморт «Дни войны» (1942) с печкой-времянкой, напоминающей о зимней стужи первого года войны. А вот ликующее полотно 1947 года «Праздник Победы 9 мая 1945 года на Красной площади». В этой яркой, красочной картине сконцентрированы те радостные чувства и ощущения, которыми был полон народ после разгрома фашистов.
В послевоенные годы Иогансон не оставляет работы над тематическими полотнами. Среди удачных произведений этого времени можно назвать небольшую картину «В мастерской художника» (1957), где он вновь демонстрирует свое мастерство тонкого жанриста. Иогансону удаётся хорошо передать «художественный беспорядок» тесно заставленной мастерской, а главное, убедительно характеризовать художника и мальчика с котомкой за спиной, с благоговением вступившего в этот «храм искусства». Есть в этом произведении и жизненность метко переданной ситуации, и ироничность старого мастера, знающего цену всему художническому антуражу.
 |
|
Борис Иогансон "В мастерской художника". 1957 г. Холст, масло. 1,23 х 1,58 |
Но, конечно, не это полотно заняло центральное место в послевоенном творчестве Иогансона. Его значение как одного из ведущих советских мастеров было вновь подтверждено монументальной картиной «Выступление В. И. Ленина на III съезде комсомола», выполненной в 1950 году под его руководством бригадой молодых художников в составе В. В. Соколова, Д. К. Тегина, Н. П. Файдыш-Крандиевской и Н. Н. Чебакова. Не преуменьшая таланта живописцев, входивших в бригаду, успех картины, её выдающееся значение в истории советского искусства были определены Иогансоном, которому принадлежит и весь замысел и характер его воплощения. Художник не раз обращался к образу В. И. Ленина. Но лишь в этой картине 1950 года ему удалось достичь желаемого. Это тем более важно, что избранный Иогансоном исторический момент, легший в основу композиции, требовал не только убедительного решения образа вождя, но и глубокого проникновения в дух изображаемой эпохи, а также тончайшей режиссуры многолюдной сцены, в которой действующие лица не должны были выглядеть безликой массой. Эти сложные задачи были блестяще решены. Картина привлекает прежде всего своей торжественностью, которая создаётся общей атмосферой ярко освещённого зала, до отказа наполненного делегатами съезда. Этому способствуют точка зрения от президиума, благодаря чему помещение кажется громадным, и колористический строй полотна, в котором главную роль играют золотисто-жёлтые тона и насыщенный красный цвет. Таким образом, уже общий эмоциональный тон картины настраивает зрителя на определенный лад. Ещё не обращая внимания на лица молодых делегатов, ещё не отдавая себе отчёта в том, с кем же так спокойно и доверительно беседует Владимир Ильич, уже видишь важность изображённого, и становится ясно, что многолюдное собрание далеко выходит из ряда обыкновенных. Тем самым достигается необходимое — ощущение высокой исторической значительности представленной сцены. По мере внимательного знакомства с картиной открывается необыкновенное разнообразие характеров людей, присутствующих в зале, воодушевленных единым чувством. Речь идёт даже не о выпуклых характеристиках и их многогранности. Замечательно то, как по-разному слушают Ленина собравшиеся: одни с глубокой сосредоточенностью, другие словно открыв всю душу словам, которые произносит Владимир Ильич, третьи — с деловым видом конспектируют речь вождя. Именно благодаря этому разнообразию реакции слушателей и возникает удивительная жизненность изображённой сцены.
 |
|
Борис Иогансон |
Есть немало художников, которые в своих исторических композициях основную ставку делают на реконструкцию внешних примет того или иного времени. Иогансон идёт по иному пути. Конечно, и он уделяет внимание этим приметам, например одежде участников съезда, облачая их в шинели и кожаные куртки эпохи гражданской войны. Однако главным и решающим для него является не внешняя достоверность, а психологически оправданная реакция людей в зале на выступление вождя. В этом и состоит высокая правда этого полотна, помогающая проникнуть в центральный образ произведения — образ Ленина. Создавая этот образ, Иогансон шёл по пути, намеченному его предшественниками. Не забывая о произведениях Н. Андреева, И. Шадра, И. Бродского и многих других советских мастеров, он создал нечто новое. Ленин в картине — оратор, властно привлекающий внимание слушателей, и мудрый учитель, и удивительно близкий всем человек. Именно в человечности образа Ленина, созданного Иогансоном, и кроется его впечатляющая сила, его обаяние.
 |
|
"Выступление В.И. Ленина на III съезде комсомола" Фрагмент |
Композиция картины несложна. Но как раз в этой простоте и таится её сила. Ленин изображён среди делегатов съезда. В то же время его фигура выделена в картине. Спокойным тёмным пятном она рисуется на фоне зала. Её главенствующая роль подчеркнута портиком входа слева и кумачом лозунга, который висит над этим входом. Примечательно, что первоплановые фигуры слушателей как бы обрамляют фигуру Ленина, усиливая вместе с тем ощущение его близости к молодежи, их духовного родства. А это и было целью авторов картины. Художнику прекрасно удалось выразить идею единства Ленина и народа. Историко-революционная, историко-партийная тема получила в картине убедительное и глубокое решение. Картина «Выступление В. И. Ленина на III съезде комсомола» вошла как одно из самых ценных произведений в изобразительную Лениниану.
В начале этого очерка говорилось о том, что Иогансон создал ряд примечательных портретов, и карандашных, и написанных маслом. В жанре портрета художник остаётся таким же серьёзным, вдумчивым мастером, как и в своих тематических полотнах. Он избегает внешних эффектов, позы его моделей всегда спокойны, лёгкое движение скорее угадывается. Лишь в немногих портретах Иогансон позволяет себе свободно, непринужденно поставить модель. Примером может служить портрет А. А. Осмеркина (1940). Совсем иное мы видим в портретах заслуженной артистки РСФСР Д. В. Зеркаловой (1947), народного артиста СССР В. И. Немировича-Данченко (1948), профессора В. Н. Ларина (1943) и в других портретных работах Иогансона. «Сюжетная завязка» здесь сведена к минимуму. Изображённые люди сосредоточены, погружены в себя. Однако это не мешает зрителю живо чувствовать своеобразие их внутреннего мира и помогает понять, что это люди умные, способные глубоко чувствовать и мыслить.
 |
|
Борис Иогансон Портрет заслуженной артистки РСФСР Дарьи Васильевны Зеркаловой 1947 г. Холст, масло. 1,16 х 0,80 |
При общности основной концепции лучших портретов Иогансона каждый из них обладает лишь ему присущими особенностями. Это различие как нельзя лучше выступает при сравнении портретов Д. В. Зеркаловой и В. И. Немировича-Данченко. В лице замечательной артистки, в её больших, глубоких глазах ощущается скрытое волнение. Это впечатление ещё более усиливается при взгляде на всю её строгую фигуру и особенно на сплетённые руки. Кажется, что Зеркалова ещё всецело находится в мире созданного ею образа. Быть может, именно отсюда и те ноты трагичности, которые чувствуются в её портрете. Портрет Немировича-Данченко кажется при сравнении с портретом Зеркаловой более прямолинейным. Режиссёр внимательно всматривается во что-то. Возможно, Иогансон представил его на репетиции. Это сообщило портрету внутреннюю динамичность, не лишив в то же время образ той внутренней собранности, о которой говорилось выше. Художник сосредоточил внимание на лице модели и подчеркнул своеобразие внешнего облика Немировича-Данченко — высокий лоб, красиво очерченный нос, характерную форму бороды и усов. Немирович-Данченко очень похож. Но в то же время художник заострил некоторые черты. В рисунке портрета нет плавности линий, свойственной портрету Зеркаловой. Напротив, в нём ощущается колкость, угловатость. Это отвечает решительному, не терпящему возражений характеру Немировича-Данченко, который, очевидно, по роду своей деятельности не мог быть иным.
 |
|
Борис Иогансон Портрет народного артиста СССР В. И. Немировича-Данченко 1948 г. Холст, масло. 0,74 х 0,61 |
Названные нами портреты Иогансона свидетельствуют о нём, как о незаурядном психологе, как о художнике, обладающем способностью грубокого проникновения во внутренний мир человека. Как мы видели, эта черта проявляется и в тематических полотнах Иогансона.
 |
|
Борис Иогансон "Розы и персик". 1955 г. Холст, масло. 0,32 х 0,31 |
Представление об искусстве Иогансона будет неполным, если забыть о его многочисленных пейзажных этюдах и великолепных натюрмортах, где ярко обнаруживается его дар живописца.
 |
|
Борис Иогансон "Осень". 1964 г. Картон, масло. 0,34 х 0,49 |
Высокого мастерства достиг художник и в своих карандашных набросках. Особо следует упомянуть иллюстрации Иогансона к роману Ф. И. Панферова «Бруски» (1932—1934), роману Н. А. Островского «Как закалялась сталь» (1935— 1936), повести А. М. Горького «Мать» (1936—1937), пьесе А. П. Чехова «Вишневый сад» (1943—1944).
 |
|
Борис Иогансон "Зимняя мелодия". 1961 г. Холст, масло. 0,61 х 0,42 |
Искусство Бориса Владимировича Иогансона — важный вклад в советскую художественную культуру. Вооружённый методом социалистического реализма, он создал произведения, к которым вновь и вновь будут обращаться, черпая из них художественные идеи и мысли эпохи первых десятилетий советского общества.
 |
|
Борис Иогансон Автопортрет. 1939 г. Холст, масло. 0,79 х 0,63 |
Характеристика этого глубокого мастера невозможна, если забыть о его общественной и литературной деятельности. Доктор искусствоведения Иогансон является автором многих книг и статей, посвященных самым актуальным проблемам развития советского искусства. Особенно интересны его книги о мастерстве художника: «За мастерство в живописи», «О живописи», «Молодым художникам о живописи», в которых он делится своим богатейшим опытом живописца, стремясь внушить мысль о необходимости овладения всеми тайнами мастерства для создания произведений, достойных искусства социалистического реализма.
Работу Иогансона как педагога следует отметить особо. Более сорока лет он вёл мастерские в художественных институтах имени И. Е. Репина и имени В. И. Сурикова. Многие маститые советские художники по праву считают его своим учителем. Иогансон будет жить не только в своих произведениях, но и в искусстве тех художников, которые восприняли много от этого большого и глубокого мастера.
Иогансон всю свою жизнь принимал самое активное участие в художественной и общественной жизни страны. Делегат XXIII съезда КПСС, депутат Верховного Совета СССР с 1966 года, действительный член Академии Художеств СССР, её президент с 1958 по 1962 год, был удостоен тремя орденами Ленина, лауреат двух Государственных премий СССР, доктор искусствоведения, профессор, почётный член Академии искусств ГДР, он не мыслил своей работы художника вне кипучей общественной деятельности.
В 1968 году за выдающиеся заслуги в развитии советского изобразительного искусства, плодотворную общественную и педагогическую деятельность и в связи с 75-летием со дня рождения Иогансон был удостоен звания Героя Социалистического Труда. Немного не дожив до 80-летнего юбилея, Борис Владимирович умер 25 февраля 1973 года.
По книге: О. Сопоцинский «Борис Владимирович Иогансон», 1973 г.
09:00 01.04.2021 г.
Читать ещё: Жанровая живопись советского художника Бориса Иогансона.
»
