Виталий Комар и Александр Меламид. Соц-арт.
Представьте себе просторное помещение, стены которого завешаны большими полотнами, изображающими Ленина, Сталина, революционного матроса, возвращающихся с демонстрации под красным флагом большевиков. Причем картины написаны в этаком помпезном псевдоклассическом стиле, на них мелькают детали, знакомые по самым кондовым произведениям социалистического реализма, а в зале то и дело раздаются взрывы смеха, на лицах у зрителей мелькают улыбки. Да и как не улыбаться при виде такого противоестественного сочетания, как Сталин в маршальском мундире и почтительно замершие перед ним в классических позах и в классических одеяниях музы. И как не засмеяться у трехметрового холста «Я однажды видел Сталина», на котором сквозь заднее стекло автомобиля выглядывает любимый вождь, отодвинувший чуть-чуть в сторону тяжелую, видимо, бархатную красную занавеску. И как оставаться серьезным перед картиной «Большевики, возвращающиеся с демонстрации»? На полотне две могучие, ничем не остановишь, фигуры под алым стягом, а перед ними тщательно выписанный поднявшийся во весь рост, но во много раз уменьшенный динозавр. И при всем этом, представленные на выставке работы отнюдь не бурлеск, не желание эпатировать публику, а серьезное, полное иронии и сатиры искусство. На пригласительном билете оно коротко именуется соц-артом. Такое определение дали своему творчеству эти художники-концептуалисты еще в Москве. Именно они создали этот стиль, выдвинули и разработали идею искусства соц-арта. По аналогии с поп-артом. Но американский поп-арт родился от обилия вещей. Соц-арт — дитя социалистической действительности, родился по замыслу Комара и Меламида, от обилия идей. Их умное, ироническое и парадоксальное искусство вызвало интерес уже тогда, и первая выставка Комара и Меламида в Нью-Йорке, в галерее Фельдмана, состоялась в 1976 году, когда художники находились в СССР.
Виталий Комар и Александр Meламид первую совместную работу сделали в 1965 году, когда учились в Московском высшем художественно-промышленном училище им. Строганова. В то время они еще не стали постоянными соавторами, хотя иногда и писали вместе. Каждый работал больше самостоятельно, и красочные холсты Меламида мало походили на монохромные Комара. Сблизила их возникшая во второй половине 60-х годов тенденция, которую они шутя назвали «ретроспективизмом» и суть которой заключалась в попытке вернуть абстракционизм в русло классики. «Мы хотели, — говорят они, — надуть объемом черный квадрат Малевича».
Окончательно образовался тандем Комар — Меламид, который обрел известность и в СССР, конечно, в неофициальных кругах, и на Западе в 1972 году. В этом же году они как раз и придумали соц-арт, причем открытие это, как часто бывает, явилось внезапно и было достаточно случайным. «Я вспоминаю 1971 год, — рассказывает Виталий Комар. — Очень странное состояние было у всех. Молодежные выставки прикрыли. Молодых художников не выставляли с 1968 года. Настроение у нас, да и не только у нас, было подавленное. Наступило какое-то безвременье. Даже иллюзия общения исчезла. Раньше горели, спорили об искусстве, а в 1971 году все свелось к простым выпивкам. И тогда от скуки мы взялись подхалтурить. Большая работа была: оформление пионерского лагеря к пятидесятилетию, кажется, пионерской организации. И вот, сидя на этой халтуре, за городом, зимой, в абсолютно пустом, будущем летнем лагере, где была маленькая отапливаемая комната, мы рисовали всяких разных пионерских героев. И как-то нам пришло в голову, что, если бы нашелся художник, который рисовал все это не для денег, а для души, то, наверное, овладев стилем оформительского плаката и полюбив его, он должен был бы изобразить в подобном стиле и своих родных, ну, папу, маму, детей. Это было бы странно и смешно. Иными словами, мы представили себе Швейка, который, изображая нечто интимное, искренне кричит: «Да здравствует император Франц-Иосиф!»
Такие забавные рассуждения привели к неожиданному результату. Идея захватила молодых художников, и они написали несколько работ в стиле оформительского плаката. Это уже, в сущности, был соц-арт, но само такое определение своему творчеству они дали позже. Кстати, необходимо объяснить, что, говоря об оформительском плакате, Виталий Комар имел в виду не промышленную продукцию типа плакатов издательства «Правда», а ту оформительскую самодеятельность, которая существует в СССР при каждом клубе, и тот стиль, который она выработала. Эти клубные плакаты на протяжении всех советских десятилетий изготавливает целая армия художников-халтурщиков, разъезжающих по стране. Основные признаки продукции такого рода — упрощенная цветовая раскладка, жирный, чаще всего белый, контур и всякая советская символика, как, например, серп и молот, теряющая в таких плакатах идеологическую направленность и обретающая чисто декоративный характер. Стиль этот вырабатывался в течение многих лет. В 20-е годы художники использовали в них элементы конструктивизма. В сталинское время основным требованием, предъявляемым к плакатам, стала фотографичность. При Хрущеве плакатистам дали какую-то толику свободы, и они начали работать поразнообразнее. В общем, сегодня стиль провинциальных клубных плакатов представляет собой нечто эклектичное.
И вот в таком стиле Комар и Меламид написали свой двойной автопортрет — что-то похожее на Ленина и Сталина, портреты своих родных. Друзья и знакомые художников хохотали, глядя на эти работы, настолько их интимное содержание не соответствовало давно отчужденной от всех казенной форме. Московский искусствовед Вадим Паперный, посмотрев картины этой серии, воскликнул: «Да это же советский поп-арт!» А Комар и Меламид решили, что если может быть советский поп-арт, то возможен и советский концептуализм. В конце 1972 года они изготовили несколько лозунгов на красных полотнах, обычных советских лозунгов типа «Вперед, к победе коммунизма!», но с подписью «Комар, Меламид». Иронический эффект этих лозунгов был огромен. «И, — рассказывает Виталий Комар, — после безвременья 1971 года это было для нас большим психологическим скачком. Мы как-то сразу нашли смысл нашей деятельности, нашли свой стиль, свое искусство — соц-арт, у нас появился зритель, появился круг людей, который стал реагировать на наши произведения».
Конечно, это окрылило художников. В 1973 году они создают работу под названием «Рай». Это пародия не только на соц-реализм, но практически на все стили и направления в искусстве. Комар и Меламид как бы осуществили идею многих художников — войти в картину. И на самом деле «Рай» представлял собой комнату, стены которой были окрашены в черный цвет. Входящий в нее попадал в окружение живописных и графических изображений, работ, написанных на дереве, работ, сделанных из пластика, из папье-маше, каких-то набросков на цветной пленке. Все это было выполнено в разных стилях. Еще в этой комнате мигали лампочки, тускло светились раскрашенные вентиляторы, в воздухе смешивались запахи бензина, дешевого одеколона, духов. Таким образом, воздействи осуществлялось на все органы чувств зрителя. Сразу же после «Рая» Комар и Меламид создали в этом же эклектическом стиле серию из трехсот миниатюр «Жизнь нашего современника». Переход от одного стиля к другому по замыслу художников демонстрировал смену убеждений у героя их миниатюр, каждый стиль ассоциировался с определенным чувством: импрессионизм — с чем-то поэтическим, конструктивизм — с чем-то логичным, сухим.
Следующим этапом творчества Виталия Комара и Александра Меламида стало создание двух никогда не существовавших художников: пейзажиста Бачумова, который после 1973 года плюнул на все и уехал в глушь писать природу, и Зяблова, первого абстракциониста, создавшего абстрактные композиции в XVIII веке. Комар и Меламид сочинили биографии этих художников и написали их картины. Во всем этом тоже был иронический подтекст, насмешка над придуманными людьми понятиями, догмами. Абстракции Зяблова, например, Комар и Меламид написали нарочито грубо, как бы неумело. Но какое это имеет значение? Пусть работы плохие. Зато он первооткрыватель!
Искусству Виталия Комара и Александра Меламида места в СССР эпохи Брежнева, естественно, не было. В 1977 году они эмигрировали и вот уже несколько лет живут в Нью-Йорке. Пожалуй, именно об изменениях их творчества на Западе говорить труднее всего, так как и живя в Москве, они ежегодно — такая у них была сознательная установка — менялись, и тут меняются. Что у них определенно изменилось в Нью-Йорке — это размеры их работ. «Тут все большое, — объясняют они, — небоскребы, расстояния, рядом океан, галереи огромные и в них полотна громадные, так что и нас повлекло к большим размерам».
Но вот еще одно явно бросающееся в глаза изменение: неожиданно их потянуло к традиционному. Впрочем, эта тяга возникла не только у Комара и Меламида, но и у многих американских и европейских художников. «Зритель устал от сухого концептуализма, — говорит Виталий Комар. — И живописцы тоже. У молодых художников появилась ностальгия по традиционной живописи. Начал возрождаться экспрессионизм».
В творчестве Комара и Меламида эта ностальгия выразилась по-своему, выразилась в той иронически-помпезной серии картин, написанных в псевдоклассическом стиле, с рассказа о которых я начал эту статью. У многих, конечно, может возникнуть вопрос: а почему именно Сталина они избрали объектом изображения? Художники объясняют: «Дело в том, что каждый тиран — Сталин ли, Гитлер ли, Наполеон ли — любит как раз помпезную, псевдоклассическую живопись. А в этой нашей серии слились три ностальгии: ностальгия по академической реалистической живописи, на которой мы в сталинское время были воспитаны; ностальгия по детству и по тому, что мы в детстве видели, — а наше детство прошло при Сталине, и наконец, ностальгия по российскому имперскому величию, которое для нас когда-то было воплощено в образе Сталина и его мундире генералиссимуса».
Так вот, от иронических лозунгов, от мистификации с придуманными, несуществовавшими художниками, от искусства соц-арта, вышедшего из примитивного оформительского клубного плаката, Виталий Комар и Александр Меламид, ничуть не изменяя своей сущности, пришли к соц-арту иного плана, который один из критиков назвал соц-артом элитарным. Но и в этих больших фигуративных полотнах они сохранили основные качества своего искусства: остроумие, иронию и оригинальность.
Нужно сказать о том, что из русских художников, оказавшихся в США, они, пожалуй, наиболее прочно утвердились в Нью-Йорке. И дело не только в том, что они работают в одной из наиболее престижных галерей, что их картины приобретены ведущими американскими музеями, что об их творчестве писали и пишут основные американские журналы по искусству, хотя и все это знак признания. Но еще более важно, по-моему, конечно, то, что этих двух русских мастеров все чаще и чаще включают в выставки американского искусства, проходящие за рубежами США.
Из книги: Александр Глезер "Русские художники на Западе"
»
