Ксилография. Гравюры на дереве румынского художника Ги Сабо Бела.

Имя Ги Сабо Бела, выдающегося румынского графика, впервые прозвучало в нашей стране в 1958 году на Выставке произведений изобразительного искусства социалистических стран, экспонированной в Москве в Центральном выставочном зале. Шесть небольших гравюр на дереве, исполненных талантливым художником, сразу же привлекли внимание зрителей неповторимым своеобразием, высоким совершенством исполнения, увлеченностью и любовью мастера к самым будничным сюжетам, к изображению простых людей и пейзажей своей родины.

В декабре 1959 года в Государственном музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина открылась персональная выставка Ги Сабо Бела, организованная Обществом советско-румынской дружбы в ознаменование двенадцатилетия со дня провозглашения Румынской Народной Республики. К тому времени он пользовался широкой известностью не только в Румынии, но и далеко за ее пределами.

Около ста тридцати работ, показанных на выставке, были выполнены в технике гравюры на дереве. На первый взгляд такое обилие ксилографии могло сделать выставку однообразной, но этого не произошло, так как художник оказался подлинным виртуозом в избранной им весьма трудной технике. Сабо предстал на выставке не только как график, превосходно владеющий техникой гравюры, но и как глубоко мыслящий художник, в произведениях которого ощущаются тонкое понимание образов, умение почувствовать красоту и поэзию подчас неприметных уголков природы. Около 250 графических листов Ги Сабо Бела приподнес Музею изобразительных искусств имени А. С. Пушкина.

Кратко охарактеризовать творчество и личность Ги Сабо Бела, можно точно выразить одной емкой формулой — «щедрость души и щедрость таланта». Число созданных художником произведений превышает шестнадцать тысяч. Среди них есть работы маслом, акварелью, пастелью, рисунки и большое количество гравюр. Исследователей творчества Сабо, пожалуй, больше всего интересуют гравюры на дереве, поскольку именно в этой области им созданы подлинные шедевры. Не случайно в 1952 году Ги Сабо Бела был удостоен в Румынии премии за гравюры на дереве.

Биография Ги Сабо Бела весьма необычна. По существу, он был самоучкой, и только большой талант, неукротимая творческая энергия, целеустремленность и настойчивость сделали его одним из ведущих графиков Румынии.

Сабо родился в 1905 году в городе Алба-Юлия (Трансильвания) в семье рабочего-железнодорожника. В 1923 году он поступил в политехническую школу в Будапеште и спустя четыре года получил диплом инженера-механика. Но еще до окончания школы Сабо понял, что его истинное призвание — искусство. Тем не менее он продолжал работать в качестве инженера, а Академию изящных искусств посещал, да и то недолго, уже будучи сложившимся художником. Некоторое время Сабо работал на заводе в Клуже, а когда в 1933 году завод закрылся, он остался безработным и его занятия искусством приобрели еще более серьезный характер. Правда, рисовать Сабо мог только по вечерам, так как в дневные часы он преподавал математику и физику.

"Стирка белья"	"Автопортрет с натюрмортом"	"Марика"

В 1933 году Ги Сабо Бела создает свои первые гравюры на дереве, постигая самостоятельно все тонкости ксилографии. Он быстро приобретает признание, и уже с 1934 года начинается его непрерывная выставочная деятельность сначала в Румынии, а затем и за рубежом. Сам художник побывал во многих странах, и эти путешествия находили отражение в его искусстве.

Одним из первых известных нам циклов произведений Сабо были созданные им в 1934 году четыре гравюры к «Ласточкиной книге» известного немецкого писателя и общественного деятеля Эрнста Толлера, одного из активных участников революции 1918 года в Германии. В стихотворениях «Ласточкиной книги», написанной Толлером в 1924 году, рассказывается трогательная история двух ласточек, которые свили гнездо в камере заключенного. Но тюремщики разорили гнездо, а заключенного перевели в другую камеру. Много раз разрушали гнездо, но ласточки упорно строили новое. Они словно прилетали из страны солнца и свободы, чтоб дарить заключенным свет и радость, мечту и надежду. Однако это длилось недолго: гнездо было окончательно разрушено.

В 1935 году, год спустя после работы над «Ласточкиной книгой», Сабо создает цикл из пятидесяти гравюр на дереве под названием «Книга нищеты». Примечательно, что текста в этой «Книге» нет, а его роль исполняют гравюры.

«Книгу нищеты» можно назвать сборником маленьких шедевров, в которых особенно явственно выступают симпатии художника к беднякам. Сюжеты здесь крайне разнообразны. Мы видим нищих, прачек, дерущихся детей и многое из того, что можно назвать приметами нищеты. Люди ютятся среди покосившихся домишек, на кривых узких улочках далеких окраин.

Ги Сабо Бела очень рано стал вполне сформировавшимся и самобытным художником, прекрасно владеющим не только рисунком и композицией, но и самой техникой гравюры на дереве. Во многих гравюрах из «Книги нищеты» художник заливает всю поверхность листа черной краской, оставляя в основном лишь белые контуры фигур. В некоторых случаях Сабо прибегает к более активным контрастам белого и черного для придания большей выразительности всей композиции. Лист «На работу» представляет гравюру, интересную главным образом своим композиционным решением. Движение неуклюжих, даже несколько гротескных фигур подчеркнуто линиями железнодорожных путей и покосившихся телеграфных столбов, а здание, к которому направляются рабочие, выделяется отчетливым пятном на фоне ослепительно-светлого неба и от такого противопоставления кажется особенно мрачным и приземистым.

"Пьющая кошка"	"Идут на работу"	"Отдыхающая женщина"

Одним из лучших листов этой серии по праву считается гравюра «Отдыхающая женщина». У подножия кривой полуразрушенной лестницы с покосившимися ступеньками и сломанными перилами сидит женщина. Фигура ее, очерченная несколькими скупыми, беглыми линиями, воспринимается как символ безнадежности, безысходной тоски и горя. Вся композиция строится с таким расчетом, чтобы раскрыть глубину человеческого страдания. Кажется, что женщина уже не в силах подняться по кривой и шаткой лестнице, зажатой между едва намеченными покосившимися зданиями, к тому ослепительно яркому проему в стене, который должен символизировать светлый и радостный мир. Прибегая к контрастам белого и черного, Сабо использует этот художественный прием в самых разных целях — и для изображения ликующей солнечной природы, и для придания наибольшей выразительности человеческим фигурам, и для раскрытия глубины и одухотворенности образа в портрете. В «Книге нищеты» этот прием служит наиболее выразительному и полному раскрытию темы.

В гравюре на дереве «Пьющая кошка» человек не фигурирует, но всюду ощущается его незримое присутствие. Мы можем легко представить образ жизни этого человека, обитателя далекой окраины. Это он оставил бадью под краном колонки и ведро, наполненное водой, из которого жадно лакает черная кошка, смешно стоящая на задних лапках. Самого человека не видно, но он где-то тут в домах, которые скорее угадываются, нежели видны вдали на фоне светлого неба, так же, как и согнувшееся дерево с короткими голыми ветвями, придающее листу драматическое звучание.

Почти во всех гравюрах художник изображает низенькие полуразвалившиеся дома с покосившимися крышами и людей, одетых в жалкие лохмотья. В некоторых листах человек доминирует над окружающим, и образ его приобретает трагический характер, он становится живым воплощением изнуряющего труда.

Большое воздействие оказали на творчество Ги Сабо Бела впечатления, полученные им во время поездок и путешествий по различным странам. Сабо много ходил пешком, пристально наблюдал и рисовал. Результатом этих путешествий явился новый цикл из пятидесяти гравюр на дереве под названием «Книга странствий». Стиль художника стал более свободным и гибким, а повседневное общение с природой сделало его манеру более многогранной. Постепенно исчезает и тот налет экспрессионизма, который характерен для «Книги нищеты». В «Книге странствий» все чаще и чаще звучит тема радости жизни, красоты природы: ослепительные лучи солнца сверкают на водной глади, птицы парят высоко в небе, по-иному трактуется и образ человека, либо сливающегося с природой, либо умиротворенно любующегося ею.

"Буйволы"	"Прощание"	"Кровельщики"

В гравюре «Прощание» (1938) образ человека стал более свободным, чем в «Книге нищеты». Здесь нет мрачных развалин, нет тяжелых форм деревьев и зданий. Центральное место в композиции занимает изображение простого крестьянского парня в национальном костюме и босоногой девушки, которые обнимают друг друга. Гравюра привлекает искренностью и поэтической красотой чувства.

Герои его гравюры «Кровельщики» (1949) — мужественные и сильные люди. Художник прибегает к приему, который ранее не встречается в его произведениях. Крупные, выразительные фигуры рабочих, заполняющие почти весь лист, приобретают особую пластическую выразительность и монументальность.

Элемент декоративности в сочетании с очень тонко построенным ритмом линий весьма рано появляется в работах Ги Сабо Бела. Этими стилистическими приемами отмечена гравюра «Буйволы» (1949; иногда ее называют «Купание буйволов»). Возможно, что подобный мотив привлек внимание художника во время его путешествий по странам Востока, однако главное заключается не в том, как зародилась эта тема, а в том, как она интерпретирована мастером. Он изобразил трех буйволов, лежащих в воде. Стремительно бегущие струи реки подчеркивают массивные фигуры животных. Вокруг них воронкой пенится вода. Медлительные и неторопливые движения животных подчинены общему волнообразному ритму, на котором основана композиция этого листа.

Интерес Сабо к передаче движения в полной мере проявился в листе «Качели» (1956), где все пронизано захватывающим ощущением полета, и в знаменитой гравюре «Танец в лесу» (1947). В чаще леса, на лужайке, среди мягкой густой травы танцуют крестьянские парни и девушки. Широкие, развевающиеся в такт танцу юбки девушек и длинные, украшенные лентами косы подчеркивают ритм танца, его вихревое движение, радость и веселье народного праздника. Здесь, как и в ряде других своих гравюр, Сабо, стремясь раскрыть своеобразную и неповторимую красоту леса, не показывает небо. Лес казался бы густым, чуть ли не дремучим, если бы в нем не обитали живые существа: в «Танце в лесу» — люди, в гравюре на дереве «Белочки» (1957) — маленькие пушистые зверьки.

"Качели"	"Танец в лесу"	"Белочки"

В последнем листе все построено не на противопоставлении белого и черного, а на одном лишь черном цвете, прорезанном белой штриховкой. Неба не видно, оно заслонено высокими соснами. Силуэты деревьев, выступающие на сплошном черном фоне, а также их ветви образуют сложный декоративный узор, который состоит почти исключительно из кривых линий и создает впечатление непроходимой лесной чащи. Объемность сосен передана белой штриховкой. Две резвые пушистые белочки играют на дереве. Тонкие изогнутые ветви сосен, переплетающиеся стебли растений и прыгающие зверьки наполняют лес движением и жизнью.

Однако художника привлекает не только природа в ее величавой первозданной красоте. Иногда маленькие, на первый взгляд неприметные, скромные уголки природы пленяют художника своим поэтическим очарованием. Такова прелестная гравюра «Мостик и бузина» (1954). Пробивающиеся сквозь спутанные ветви кустарника и густую траву солнечные лучи заливают светом крохотную лужайку на берегу речки и перекинутый через нее ветхий деревянный мостик. Эта гравюра полна аромата свежей зелени, глядя на нее, испытываешь ощущение покоя и умиротворенности.

"Река"	"Мостик и бузина"	"Июль"

В пейзаже Ги Сабо Бела достиг высокого мастерства  ксилографии независимо от того, что он изображает. Используя контрасты света и тени, он добивается удивительных эффектов. Его техника гравюры на дереве становится все более свободной и разнообразной. Но главное кроется в другом: гравюры Сабо не оставляют зрителя равнодушным. Глядя на его листы, испытываешь желание посидеть на берегу реки, любуясь серебристой гладью воды, как в пейзаже «Река» (1959), или же слиться с буйной роскошной природой в жаркий июльский день (пейзаж «Июль», 1965). Мало того, зритель словно проникается чувствами художника, разделяя его любовь к природе и преклонение перед ее красотой. Используя яркие контрасты белого и черного, зачастую оставляя чистую белую бумагу, художник создает впечатление мгновенного эффекта, мимолетности, изменчивости состояния природы.

Несмотря на огромное число пейзажей, запечатленных Сабо на протяжении всей его творческой жизни, нельзя назвать и двух одинаковых. Большая серия гравюр, созданных им во время путешествий по Мексике, отличается удивительным разнообразием. В каждой работе есть что-то неповторимое. На одном из листов мы видим берег Мексиканского залива у небольшого поселка «Прогресо» (1974). Сплошной лентой уходит вдаль дорога. На фоне чистого, без единого облачка неба особенно четко выделяются силуэты пальм. Высоко в небе парит птица. Ветер настолько сильный, что гибкие ветви пальм гнутся под его напором. И кажется, будто деревья рвутся вслед за птицей. Эта гравюра производит сильное впечатление благодаря строго продуманной композиции и лаконизму художественных приемов, использованных автором.

"Дорога"	"Берег Прогресо"	"Греческие сосны"

Особенно следует выделить пейзажи Ги Сабо Бела, исполненные пастелью. В них прежде всего привлекает удивительное чувство цвета, далеко не всегда присущее художникам, работающим главным образом в технике черно-белой гравюры на дереве. Так, пейзажи «Греческие сосны» (1937) и «Дорога» (1943) построены на контрастных сочетаниях оранжево-желтого и звонко-голубого цветов. Особенно хороши сосны с их тонкими гибкими стволами, которые смотрятся на фоне водной глади.

Пейзаж «Джонки и горы» (1957) отличается от многих других пастелей Сабо значительным разнообразием цветовых сочетаний, а пейзаж «Весна» (1974) — исключительно тонкой разработкой цветовых нюансов. К числу лучших работ в технике пастели относится лист «Бельгийские рыбаки» (1966). Фигуры людей, изображенных на берегу озера, выделяются темными силуэтами на фоне голубовато-серебристой воды. Стволы деревьев на противоположном берегу и покрытый блеклой зеленью островок в центре озера, как и весь колорит пейзажа, создают ощущение ясного осеннего дня.

"Бельгийские рыбаки"	"Джонки и горы"	"Весна"

В творчестве Сабо тема городского пейзажа занимает меньше места, чем изображение природы. Но и в этом жанре он создал превосходные произведения. Такова его гравюра «Старая крепостная башня в Клуже зимой» (1952). Художник с удивительной точностью передал своеобразное очарование и дух старого города, в котором и по сей день сохранилось много узеньких средневековых улочек и старинных зданий. Мы видим мощную каменную стену крепости и тяжелую, кубической формы башню, увенчанную островерхой крышей. Зимний сумрак словно обволакивает весь пейзаж. Низкое небо нависло над городом, и трехъярусная башня четко вырисовывается на его фоне. Снег запорошил улицу, покрыл верхнюю часть стены, ступеньки примыкающей к ней лестницы и крышу башни. Крохотные выступы, едва различимые под снегом, делают стену «слепой», придают ей вид грозного массивного сооружения.

"Старая крепостная башня в Клуже зимой"	"Портрет Шандора Петефи"	"Автопортрет в тибетской шапке"

В творчестве Ги Сабо Бела портрет не занимал значительного места, но и в этом жанре он создал произведения, свидетельствующие о многогранности таланта художника. К их числу относятся его автопортреты, портреты современников или образы великих деятелей прошлого. Среди лучших работ Сабо — портрет замечательного венгерского поэта Шандора Петефи (1949). Активный участник революции 1848 года, Петефи создал не только прекрасные лирические стихи. Его драматические произведения, страстная политическая поэзия и полные революционного пафоса статьи призывали венгерский народ к национально-освободительной борьбе. Петефи стал во главе восстания в Буде в 1848—1849 годах, положившего начало венгерской революции, и героически погиб в бою. Ги Сабо Бела изобразил поэта на фоне, напоминающем языки пламени. Его высокий чистый лоб обрамляют мягкие вьющиеся черные волосы. В чертах мужественного и прекрасного лица ощущаются решительность и воля, глубокая убежденность в правоте своих идеалов.

Автопортреты Ги Сабо Бела относятся к различным периодам его творчества. Самый ранний из них был исполнен в 1936 году, когда в палитре мастера преобладал черный цвет, то есть в пору работы над «Книгой нищеты». Он построен на контрастном противопоставлении света и тени, что придает образу большую внутреннюю динамику и психологическую остроту. Однако в этом раннем портрете еще чувствуется некоторая статичность и скованность.

Позднее, в 1957 году, мастер создал гравюру на дереве «Автопортрет в тибетской шапке», пользующийся широкой известностью. В отличие от автопортрета 30-х годов здесь ощущаются естественная непринужденность и свободная трактовка образа, а художественная манера отличается пластичностью в моделировке формы и тонкими градациями светотени. Из тактично оформленного декоративного фона выступает голова художника в низко надвинутой на лоб расшитой тибетской шапке, обрамленной пушистым мехом. Тонкие, направленные в разные стороны белые штрихи прекрасно передают мягкость и пушистость меха, оттеняющего черты сухощавого лица. Голова показана в трехчетвертном повороте. Чуть прищуренные глаза пристально смотрят вдаль, а плотно сжатые губы тронуты легкой улыбкой.

"Автопортрет"	"Воспоминание о Москве"	"Я лечу на ТУ-104"

В 1958 году Ги Сабо Бела создает еще один автопортрет под названием «Я лечу на ТУ-104». Мастер запечатлел себя в самолете, у иллюминатора. Стремительным потоком льются солнечные лучи, озаряя ярким светом лицо художника. В своей гравюре Сабо нашел острое, оригинальное и выразительное композиционное решение. С этим листом в композиционном отношении перекликается другая гравюра Сабо «Воспоминание о Москве» (1960). Отдернув узорчатый занавес, художник, сидя у окна, рисует Красную площадь. На фоне зимнего неба стройными силуэтами выделяются башни Кремля, и нескончаемой вереницей тянется людской поток к Мавзолею В.И.Ленина. Легкие белые снежинки припорошивают стены и башни Кремля. Снег, покрывающий плотным слоем мостовую, ярко сияет, освещенный солнечными лучами. Несмотря на сложную пространственную композицию, фигура художника отчетливо выделяется на фоне темных башен. Кажется, что зритель находится рядом с мастером и его глазами видит величавую панораму Красной площади, вместе с живописцем ощущает красоту сверкающего зимнего дня.

В конце 40-х годов Ги Сабо Бела приступает к работе над новым циклом — иллюстрациями к «Божественной Комедии» Данте. Бессмертное творение великого итальянского поэта вдохновило художника на создание прекрасных графических листов, которые привлекают поэтической одухотворенностью образов, тонким психологизмом в трактовке человеческих чувств и высоким совершенством исполнения.

Иллюстрация к "Божественной Комедии" Данте ("Чистилище", песнь XXVIII)	Иллюстрация к "Божественной Комедии" Данте ("Чистилище", песнь XXXI)	Иллюстрация к "Божественной Комедии" Данте ("Рай", песнь XXXIII)

Одна из наиболее очаровательных гравюр этого цикла иллюстрирует XXVIII песнь «Чистилища», где Данте говорит:
...И вот передо мной... Явилась женщина и шла одна, И пела, отбирая цвет от цвета, Которых там пестрела пелена.

В своей гравюре Сабо изобразил Данте на берегу ручья, созерцающего прелестную женщину Матильду. В руках у нее большой букет, платье заткано звездами, которые, подобно цветам, украшают одеяние. Босые ноги Матильды утопают в густой и мягкой зелени луга. Длинные светлые волосы развеваются на ветру. Лицо Матильды, ее стремительная легкая походка, улыбка и цветы — все создает образ, полный женственности и поэтического обаяния.

В другой гравюре на дереве, иллюстрирующей XXXI песнь «Чистилища», мы видим Беатриче. Медленным движением она раскрывает покрывало, являясь перед Данте во всей своей величавой красоте. Так же, как и у Матильды, ее платье заткано звездами, светлые волосы струятся мягкими прядями, а голову украшает лавровый венок. Образ Беатриче покоряет царственным спокойствием, плавными и грациозными движениями. В соответствии с текстом «Божественной Комедии» Беатриче — воплощение высоких идей и философских мыслей. Матильда — красива, а Беатриче — прекрасна, и эта мысль очень тонко передана художником.

Наконец, в различных аспектах показывает Сабо образ самого Данте. На Матильду смотрит человек, восхищенный красотой юной девушки. На Беатриче поэт взирает в благоговейном молчании. В иллюстрации к XXXIII песни «Рая» Данте изображен с полузакрытыми глазами и молитвенно сложенными руками. Едва уловимая улыбка чуть оживляет скорбный лик поэта, постигшего всю глубину человеческих чувств. В образе Данте художник сумел передать состояние просветленного самоуглубления.

Творчество Ги Сабо Бела многогранно. Его произведения позволяют ясно представить облик чрезвычайно взыскательного и строгого мастера, неутомимо работающего, постоянно ищущего. Ги Сабо Бела никогда не замыкается в своем искусстве, он постоянно стремится к общению со зрителями. Его выставки успешно экспонировались во многих странах мира. Он много путешествовал, и каждое путешествие обогащало и расширяло кругозор художника. Работы Ги Сабо Бела отмечены всеобщим признанием, любовью и многочисленными наградами, а его удивительно живое и человечное искусство доставляет людям подлинное эстетическое наслаждение.

По книге Н.Е. Элиасберг "Ги Сабо Бела"